Дух Божий живёт в верующих, но его присутствие не является предметом непосредственного сознания. Поэтому мы включили в сверхъестественный ум все духовные идеи, вместе с совестью – голосом Бога, которая является полусознательной способностью. К тому же деятельность полусознательного, как и подсознательного ума лучше всего воспринимается во время бедствия сознательного ума. Видения, медитации, молитвы и даже сны являлись, несомненно, средствами духовных откровений и много примеров в подтверждение наличия работы духа, независимо от деятельности рассудка или ума. Истина вероятно в том, что ум, в целом, бессознательное состояние и его средние регистры, за исключением высших духовных и низших физических проявлениях, временами освещаются сознанием в различной степени и этой освещённой части дали наименование “ум’’, по праву принадлежащее целому, в полном объёме.

Бессознательные логические процессы происходят с точностью и правильно, но немыслимо там, где происходят ошибки. Наш ум устроен так прекрасно, что готовит для нас наиболее важные основы сознания – при нашем полном неведении. Это бессознательная душа работает и заботится о нас, снабжая спелыми плодами.

Основой наших суждений иногда является знание - удалённое от сознания. Человеческий ум включает бессознательную часть и процессы, совершающие в этой части, являются ближайшими причинами сознания. Большая часть интуитивных деяний результат бессознательной причины, что ясно видно из обыденных фактов умственной жизни. Наше поведение подчиняется влиянию бессознательных предпосылок относительно общественного и интеллектуального положения нас самих и нашего собеседника. В обществе мы бессознательно держим себя иначе, чем в семье. При занятии нами более высокого положения, все наши поведения незаметно и бессознательно меняются сообразно с ним.

Когда мы всеми силами размышляем о чём-нибудь, можем впасть в состояние полной бессознательности, в течении которого забываем не только внешний мир, но и про себя и про мысли, которые возникают некоторое время спустя.  Внезапно пробуждаемся, как бы от сна и в ту же минуту результат наших размышлений выявляется отчётливо в нашем сознании, не зная, как мы их выработали.

Происходит нечто с последовательностью мыслей, при этом одна мысль тотчас вызывает в сознании другую, и этот толчок тотчас передаётся другим мыслям, которые сами не всплывают в сознании. Тот факт, что мы не сознаём процесс образования групп, а всего лишь уже образовавшую группу, может пролить свет на существование бессознательных суждений, бессознательных умозаключений и бессознательной регистрации опыта.

Наверняка всем знакомо, как неприятное состояние может породить смутное чувство, что что-то должно быть сделано, или сказано, но не можем вспомнить. Утраченная идея силится войти в сознание, и чувствуется облегчение, как только мысль ворвётся в его область.

Некоторые мысли никогда не всплывают в сознании, между тем их влияние чувствуется среди воспринимаемых нами мысленных течений, подобно тому, как невидимые планеты управляют движениями нам известных планет.

Наше сознание может ясно усвоить лишь одну мысль сразу. Все другие мысли временно тускнеют. В действительности они существуют, но лишь потенциально для сознания, т.е. блуждают за порогом сознания. Факт внезапного возвращения в сознание прежних мыслей объясняется тем, что они имеют длительное психическое существование. Внимание иногда намеренно или ненамеренно отвлекается от настоящего, и таким образом появление прежних мыслей становится возможным. Мы не знаем, как переходим с одной мысли на другую, что-то переносит нас. Созидающий и животворящий дух, живущий внутри нас, хотя он и не от нас, всюду познаётся в реальной жизни. Он приходит к нам в различных видах, и мы удивляемся этому “пришельцу’’, избирающему своё местожительство в нашем уме.

Всплывающие чувства, не вызванные предыдущим умственным состоянием, являются непосредственно из тёмного лона бессознательного и все наиболее яркие чувства появляются таким мистическим путём. Внезапное ощущение присутствия чего-то нового, нежданного и непрошенного вторгается в наше сознание, какая-то неисповедимая сила заставляет его подняться и явиться в ум, как его составная часть. Если предположим подобную явную зависимость от бессознательных сил по отношению к наиболее ярким фактам нашей умственной жизни, тем более необходимо признать существование подобной основы для тех бледных оживших образов прежних ощущений, которые в такой значительной мере способствуют образованию нашего сложного умственного облика.

Традиционное воззрение, что сознание составляет всё поле внутренней жизни, не может быть принято. В сознании психические акты очень разносторонни, и самонаблюдение естественно приводит к единству в психологии. Но действующее начало этого единства находится вне сознания, которому известны лишь результаты работы, совершаемой в неведомой лаборатории – за его пределами и внезапно рождается новая мысль. Область бессознательного является местом действий самых важных умственных явлений, а сознательное всегда обусловливается бессознательным.

Наша сознательная жизнь представляет собой сумму этих появлений и исчезновений. За кулисами находится огромный запас, которому мы даём название “бессознательного’’, пользуясь при этом очень простым приёмом – просто присоединяем к первоначальному слову отрицательную частицу и основой всего, что находится за сценой, является лишь отрицание сознания.

Процессы умозаключения ничего не прибавляют к знанию мыслителя. Он всего лишь развёртывает то, что было в нём заложено раньше и вводит ум в сознательное владение тем, что раньше было бессознательным. Ум может делать своё дело, сам того не сознавая, так как сознание является светом, освещающим процесс, а не агент, совершающий его.

Когда непривычное порождает удивление, то дело происходит следующим образом, сначала воспринимаем вещь, а затем чувствуем удивление; изначально является удивление, а уж затем мы ищем его причину. Таким образом, теория, должно быть, сначала воздействовала на бессознательный ум, а затем была воспринята сознанием.

Совершенно верно, что область бессознательного ума должна, по необходимости, оставаться неопределённой, так как никто не может сказать, как высоко она может подняться или как низко опуститься… Мы не определяем, в пределах или за чертой низших граней бессознательного ума находятся те бессознательные жизненные силы, которые превращают злаки в яйца и перья, и траву в молоко и мясо. Достаточно установить факт существования бессознательного ума, отметить главные его черты и показать, что во всех отношениях он столь же достоин называться умом, как и тот ум, который работает в сознании. Поэтому, возвратимся к нашему первоначальному определению ума - “сумма психических действий в нас, сознательных и бессознательных’’.

Продолжение следует…