По мере того, как жизнь продвигалась вперёд и на земле появлялись животные виды, развернулись и новые плоскости ума, соответственно потребностям животных форм. Животные вынуждены были охотиться для добывания пищи – пожирать других животных и стараться не быть съеденным. Они должны были бороться, для того, чтобы развернулись скрытые силы ума, которые дали бы возможность исполнить свою роль, ради сохранения потомства. Их запросы были удовлетворены: медленно и постепенно животные приобрели необходимые для жизни знания, которые мы называем инстинктами, хотя под этим словом подразумеваем не тот инстинкт, который присущий к высшим животным и который, в сущности уже является зачатком интеллекта. Сейчас мы говорим не о “рассуждающем инстинкте’’, наблюдаемом у низших животных и до известной степени у человека. Эта инстинктивная плоскость мышления заставляет птицу строить гнездо прежде, чем она кладёт яйца, учит самку ухаживать за детёнышами при их рождении и пока не подрастут, учит пчелу строить ячейки и запасаться своим мёдом. Эти и другие бесчисленные явления животной жизни и высших видов жизни представляют собой работу инстинкта, - этой великой плоскости ума. Действительно, большая часть жизни животного инстинктивна, хотя высшие представители животного царства обнаруживают нечто в роде зачаточного интеллекта или разума, который позволяет им справляться с новыми условиями в тех случаях, когда один инстинкт оказывается недостаточным.

Человек тоже носит в себе эту умственную плоскость под порогом сознания. В сущности, низшие представители человеческого рода проявляют очень незначительный интеллект и живут, почти исключительно следуя лишь своим инстинктивным побуждениям и желаниям.

Каждая личность имеет эту инстинктивную область, из которой постоянно возникают побуждения и желания, которые надоедают ей, тревожат её, но иногда и служат ей. Всё дело в том, господствует ли человек над своей низшей природой или нет.

Из этой же плоскости ума возникают наследственные побуждения, переходящее от целого ряда поколений предков, теряющихся в глубокой древности, до пещерной эпохи и даже дальше, включая животное царство. Перед нами странная коллекция: животные инстинкты, страсти, влечения, желания, чувства, ощущения, эмоции и т.д. Есть там и ненависть, зависть, мстительность, животная похоть, ищущая удовлетворения своих половых побуждений и пр., и всё это постоянно навязывается нам, требуя внимания, пока не утвердим над ним наше господство. Часто неудача в этом отношении происходит от незнания природы желания. Нас всех учили, что все эти “дурные’’ мысли, но не объясняли, почему они дурны, и мы боялись их побуждениями нечистой природы или развращённого ума, но всё это неправильно. В этих желаниях нет ничего дурного – они явились к нам открыто, так как это наше наследие от прошлого. Они принадлежат к животной части нашей природы и были необходимы животному в его стадии развития. В нас самих ютиться целый зверинец, но это не значит, что должны выпускать зверей на себя или на других. Животному было необходимо быть лютым, драчливым, страстным, не уважающим права других и т.п., но мы выросли из этой стадии развития, было бы низко с нашей стороны возвращаться в прошлое или допустить, что оно завладело нами. Человеческий ум интуитивно признаёт, что “правильно’’, если стремится ввысь, на призыв высших частей ума, - который является высшим продуктом нашего развития. И наоборот, ум интуитивно признаёт “неправильным’’, если мы отступаем назад, спускаемся на низшие ступени – снисходим до потворства наших животных инстинктов, наследию давних времён.

Нас приводят в недоумение некоторые подробности относительно этики и нравственности, но мы не будем “объяснять’’, почему одно считается правильным, а другое не правильным; и всё-таки всегда чувствуем интуитивно, что самое “правильное’’, на что способен человек, и что он должен поступать согласно принципам, идущим от высшего полюса нашего умственного бытия, и, наоборот,  “неправильное’’ – делать то, что отбрасывает нас назад, к жизни низших животных и насколько это касается нашего мышления. Не то чтобы в умственных процессах животных есть что-то безусловно “неправильное’’ – они совершенно естественны и правильны, однако человеку не подобает спускаться вниз по ступеням эволюции.

Однако, это ещё не вывод, будто в духовном отношении высоко развитые люди с ужасом и отвращением смотрят на животный мир. Напротив, никто с таким уважением не относятся к животной жизни, как духовно развитые люди. Они с любовью наблюдают жизнь животных, которые выполняют свою роль в общем мировом плане, и с сочувствием смотрят на их животные страсти и вожделения, ничего не находя безнравственного или отталкивающего. Точно так же относятся к грубости и жестокости диких племён. Им всё кажется естественным и соответствующим для степени развития этих народов.

И только глядя на вырождение цивилизованного мира, эти высокоразвитые люди испытывают печаль и страдание, ибо здесь они видят застой вместо эволюции, вырождение вмести возрождения и движения вперёд. И не только они считают это неопровержимым фактом, но и сами вырождающиеся знают и чувствуют это. Взгляните на животное или дикаря, исполняющего свои естественные жизненные задачи, какой у них свободный вид, нет никаких признаков того, чтобы они сознавали свою неправоту. Они ещё не узнали роковой тайны добра и зла – ещё не отведали запретного плода. Посмотрите на физиономии падших душ нашего времени, как отчётливо написано на их сознании своя “неправота’’, и какой у них беглый, неспокойный взгляд. Это тяжелее, чем наказание, потому что совесть можно заглушить на некоторое время, но рано или поздно она обязательно проснётся.

Не правда ли трудно подумать, что один и тот же поступок, совершённый одним человеком, считается правильным, а другим – неправильным. Это опасное и жестокое правило, но эта истина и человек инстинктивно признаёт её. Мы не можем требовать от ребёнка или дикаря чувствовать нравственную ответственность, как от зрелого, цивилизованного человека, но можем обуздать ребёнка и укротить дикаря ради самозащиты общего блага. По мере того, как человек продвигается вперёд, он сбрасывает с себя прежние понятия о “нравственном зле’’, из которых вырос и приобщается с новым, стремясь всё вперёд и ввысь, от насилия к любви и свободе. Идеальные условия жизни, когда не было бы законов и надобности в них, когда люди перестанут поступать неправильно не из  боязни наказания, а потому, что стали выше подобных желаний. И хотя об этом сейчас можно только мечтать, постоянно свершается раскрытие высших плоскостей и способностей ума, которые проявившись вполне в человечестве, произведут полную революцию в этике, законах и образе правления.

Существует другая умственная плоскость, которую часто называют инстинктом, но она лишь часть плоскости интеллекта, хотя её деятельность протекает ниже поля сознания. Мы говорим о названном нами “уме привычек’’, в отличие от инстинктивной плоскости. Разница заключается в следующем: инстинктивная умственная плоскость правит обыкновенной деятельностью ума, которая протекает ниже плоскости интеллекта, но выше растительной умственной плоскости, а также и приобретённая человечеством и полученная по наследству опытов и пр., а “ум привычек’’ содержит в себе то, что вложено в него самим субъектом. Всё это было приобретено им опытом, привычками, наблюдениями, так часто повторяющими, что вполне освоивший ум переносит всё в область подсознания, где всё это становится “второй натурой’’, родственной инстинкту.

Всякий знает, что с трудом выученный урок так твёрдо запечатлевается в какой-то части ума, что не требует повторения. На самом деле, никто не может “выучиться’’ как следует выполнять какую-либо задачу, пока не будет делать это автоматически. Музыканты вначале с трудом управляют своими пальцами и контролируют их, но некоторое время спустя уже забывают о них и всё внимание обращают на ноты, предоставляя пальцам самим играть, не думая, так как всю работу исполняет несознательная часть ума. И это верно, но если во время игры сознательный ум пытается вмешаться в дело, то он только портит дело, и артист и публика сразу замечают разницу в исполнении.

Продолжение следует…